Жемчужное ожерелье - Страница 44

Две женщины в белых халатах с любопытством глянули на Дороти, но возражать не стали.

– Посмотри сюда. – Дональд ввел ее в комнату, посреди которой помещалось нечто вроде саркофага или миниатюрной, рассчитанной на габариты человека-великана, подводной лодки. Сквозь щель-окошко за толстенным стеклом можно было наблюдать за больным, лежащим внутри. Но главное, конечно, – десятки приборов, заполнявших комнату, регистрировали его состояние.

В этот момент никто не догадывался, что сердце Дороти намертво сковал ужас от невозможности повернуть время вспять, когда ничто не предвещало беды, а были молодость, любовь, страсть, сомнения и надежды.

Теперь вместо этого – какие-то резиновые шланги, провода, дрожащие стрелки приборов, бегущая по прозрачным пластиковым «сосудам» кровь… И ящик, куда все подключено и присоединено… Будто внутри не человек, а пришелец с другой планеты. Будто все это не реальность, а кадр из фантастического фильма.

Но в том-то и дело, что Дороти окружала реальность.

Одна из медсестер следила за монитором, отражавшим состояние сердечной деятельности, другая периодически проверяла кровяное давление. Время от времени они переговаривались.

– Давление ниже нормы… Дыхание стабилизируется… Пульс неровный.

Припав к окошку, Дороти заглянула внутрь. Родное лицо изменилось до неузнаваемости. Глаза закрыты, руки безвольно вытянуты вдоль тела.

И в это мгновение Дороти не выдержала. Не помня себя от отчаяния, забилась в истерике. Из груди рвались громкие рыдания, слезы лились потоком… Словно в беспамятстве, она как заклинание повторяла:

– О-о Господи, прошу тебя! Помоги, Господи! Умоляю, спаси его…

Дональд пожалел, что дал ей себя уговорить.

– Пойдем, милая. Если бы я знал, что ты будешь себя так вести…

Да, это была совсем не та сдержанная и волевая Дороти Ламбер, какой ее знали все, а раздавленное горем и лишенное способности владеть собою существо, для которого рухнул весь мир.

– Прости меня, Эдди… Это я не уберегла тебя… Возьми мое сердце, если оно поможет тебе… Возьми мою кровь. Я не хочу жить без тебя…

Несколько сильных рук подхватили ее и силком вывели в коридор.

– Шок, – констатировал Дональд. – Дайте ей что-нибудь.

Появилась мензурка с какой-то жидкостью, резко пахнуло лекарством.

– Именно по этой причине мы и не разрешаем посещать больных, находящихся в барокамере, – устало заметила медсестра. – У нас хватает дел и без истерик родственников.

– Извините меня, – сказал Дональд. – Я не имел права нарушать порядок, тем более что сам врач. Еще раз прошу простить… Я был в ней уверен, а вышло – напрасно.

Последние слова отрезвили Дороти.

– Я подвела тебя?… Конечно, подвела… Я не была готова увидеть его в таком состоянии.

– Ничего удивительного, – кивнула медсестра. – Всегда странно видеть молодого цветущего человека, который с трудом цепляется за жизнь. Только должна сказать вам, что дела мистера Брасса не так уж плохи. А вот у меня точно скоро случится инфаркт по вашей милости. Сделайте, пожалуйста, одолжение и нам, и себе – не нужно больше использовать семейные связи, чтобы попасть туда, где вам не следует находиться. К вечеру ему станет лучше и вы сможете поговорить с ним минутку.

– Каким образом?

– Пойдем. Я по дороге объясню. – Дональд направился к лестнице. – Понимаешь, внутри барокамеры и снаружи есть микрофоны переговорного устройства. Так что будешь и видеть, и слышать своего милого одновременно. Правда, целоваться не удастся, но уж потерпите…

Впервые за это долгое время Дороти улыбнулась.

– Я так понимаю, домой ты не поедешь, тогда выйди на улицу, погуляй, перекуси где-нибудь. К сожалению, не могу составить тебе компанию… В хирургии, наверное, с ног сбились, разыскивая меня… И пожалуйста, не кисни. Все обойдется.

Мэгги, Клод и Дороти нашли небольшую, вполне приличную закусочную. Все еще содрогаясь от бившей ее нервной дрожи, Дороти сразу попросила горячий чай.

Мать и сын очень обрадовались, когда услышали, что к вечеру с Эдди, вероятно, можно будет поговорить.

– Я знаю, он сдюжит, – сказала Мэгги. – В какие только передряги не попадал! Обходилось же – и на этот раз обойдется.

– Я тоже уверен, – поддакнул Клод.

– Расскажите же мне, что с ним случилось? – попросила Дороти, окончательно придя в себя. – Я хочу знать.

– Он отправился к острову Монхиган, чтобы снять фильм о подводных обитателях залива, но это тебе и так известно, – начал было Клод.

– Не совсем… На самом деле, мы с Эдди… ну… не разговаривали какое-то время, поэтому я ничего не знала о поездке.

Если Клода и удивили слова Дороти, то он умело скрыл это.

– Эдди уже давно обещал помочь своему приятелю. Работа предстояла несложная – глубинное погружение с последующей декомпрессией примерно на двести пятьдесят футов. Кроме него в команде были еще трое. Ничего опасного в общем-то не ожидалось.

– Подожди! – Дороти не успевала следить за его мыслью. – А что такое погружение с декомрессией?

– Разве ты не знаешь? – На этот раз Клод не смог спрятать удивление. – Прости, я думал, Эдди посвящал тебя…

– Нет. – Дороти все больше и больше убеждалась, в каком неведении находилась по отношению к тому, чем он занимался. – Я почти ничего не знаю об Эдди, кроме того, что он храбрый, сильный и добрый. И что я очень люблю его.

– Тогда тебе известно главное, – мягко рассмеялась Мэгги. – Остальное не столь для тебя существенно.

– Неправда. Я хочу во всем разобраться!

– Очевидно, он думал – тебе известно имя одного из лучших в мире аквалангистов-спасателей, поэтому и не стремился ничего объяснять.