Жемчужное ожерелье - Страница 48

– Тогда не знаю, что бы я делала, – прошептала Дороти. – Мне кажется, если ты сейчас отвернешься от меня, я могу умереть.

– Вздор! У тебя останутся друзья, карьера, репутация и полезные семейные связи, – перечислил Эдди довольно сухим тоном. – У тебя будет все, что ты считаешь в жизни самым важным.

– У меня не будет ничего! Слышишь? Ничего!… Я люблю тебя, Эдди, и без тебя мне ничего не нужно. Я поняла это, когда чуть тебя не потеряла…

Эдди ничего не ответил. Он продолжал наблюдать за ней, словно подозревая в способности лгать, не краснея. Она не смогла больше этого вынести, прильнула к его груди.

– Поверь, я говорю правду. Мне нет жизни без тебя. Будь в тебе хоть капелька чувства, я была бы счастлива и такой малостью, – шептала Дороти, осыпая его поцелуями. – Я готова унижаться, как последняя нищенка, молящая о подаянии как о единственном спасении…

Эдди отпрянул, судорожно закрыл лицо руками. Дороти увидела, как от конвульсивных рыданий затряслись его плечи, но он быстро взял себя в руки.

– Никогда больше не говори так, – хрипло произнес Эдди. – Ты слишком прекрасна, чтобы умолять меня о чем-то. Я так люблю тебя… Боже, даже слов таких нет, чтобы выразить мое чувство! Неужели ты до сих пор не догадалась, что со мной происходит? Я потерял голову, во мне осталось лишь сердце, которое сейчас колотится от безграничного счастья. И это счастье – ты.

Неизвестно, кто сделал первое движение, но губы Эдди и Дороти встретились, руки сплелись в объятиях. И только в это мгновение они оба поверили в то, что когда-то казалось несбыточным.

Они обвенчались в октябре, через три недели после того, как состоялся процесс по делу Сьюзи Хедлоу. Отказавшись от защиты своей бывшей подопечной, Дороти в суд не пошла. Конечно, Боб Клифорд сумел доказать судье и присяжным, сколь низки помыслы так называемой мамаши, вздумавшей ради наживы лишить Клода права отцовства, о чем свидетельствовала не только пленка с подслушанным разговором, но и тщательный анализ крови, на котором настоял суд. Припертая к стене, Сьюзи во всем созналась, больше того – безропотно согласилась отдать девочку Клоду. Мэгги, ставшая бабушкой, была счастлива. Эдди Брасс арендовал для сестры и племянника дом неподалеку от своего коттеджа на Кейп-Коде, куда они с Дороти частенько заглядывали.

Вот и сейчас они возвращались вдоль залива к себе.

Осенний пляж был пуст, безлюден. Тишина и покой словно наполняли все вокруг несказанной благодатью. Сзади них по плотному влажному песку семенила Джеки, а за ней кубарем несся лохматый веселый щенок, которого они не решились отдать, когда пристраивали соседям остальных, и оставили у себя.

Каждое утро Дороти уезжала в свой офис, а вечером Эдди поджидал ее на ступеньках крыльца. Потом они ужинали, шли навестить Клода и Мэгги, поиграть с девчушкой, оказавшейся на редкость обаятельным ребенком, или просто гуляли. Дороти блаженствовала. И лишь одна мысль преследовала ее; однажды раздастся телефонный звонок и Эдди начнет укладывать в ангаре свое подводное снаряжение. Она заранее цепенела от ужаса, боясь потерять его навсегда, но и потребовать, чтобы Брасс отказался от своей рискованной работы, тоже не могла. Дороти не догадывалась, что Эдди тоже частенько задумывался над этим. Судьба была милостива к нему, однако в его профессии есть тот возрастной рубеж, с которым нельзя не считаться. Он прошел эту часть своего пути и должен вступить в новую полосу жизни, найти в ней место – и ради себя лично, и ради той женщины, что принесла ему счастье.

Обняв жену за плечи, Эдди притянул ее к себе, заглянул ей в лицо.

– Знаешь что?… На днях я наткнулся на свой диплом… Не возражаешь, если твой муж возглавит службу по охране окружающей среды штата Массачусетс? Мэр Бостона сделал мне такое предложение, но я хочу посоветоваться с тобой.

Дороти не поверила собственным ушам.

– У тебя есть диплом? Вот не ожидала…

– Даже два, – скромно усмехнулся Эдди, – По специальностям «биология моря» и «океанография».

– Почему же ты раньше мне ничего не сказал?

– Потому что это всего лишь, если говорить по большому счету, просто листки бумаги, которые могут пригодиться, а могут и нет.

– Глупости. Такого рода документы дорогого стоят.

Эдди рассмеялся.

– Ты адвокат, тебе, конечно, виднее.

– Да ну тебя, – отшутилась Дороти. – Будь моя воля, я бы ввела в обиход еще один очень важный для жизни диплом.

– Например?

– «Очень хороший муж», «посредственный», «плохой»…

– Ну и какой бы ты мне вручила? – расхохотался он.

– «Замечательный»!

– Если мы сейчас поторопимся домой, ты еще раз убедишься в этом, моя дорогая. Тебя ждет сюрприз.

На столике в спальне лежало ожерелье. Крупные жемчужины, подогнанные одна к другой, составляли роскошную длинную нить, достойную разве что королевской фамилии.

– Боже мой, Эдди! Это же, наверное, стоит безумных денег! – воскликнула растроганная Дороти.

– Мне оно досталось даром, – отшутился Брасс.

– Такого не бывает.

– Почему же? Я собирал жемчужину за жемчужиной, когда поднимал со дна моря раковины. Они прячутся на солидной глубине, так что далеко не всегда с ними везет… Это мне память о десяти прожитых годах. Надевай и носи. Я жалею, что не подарил его тебе ко дню свадьбы.

– Ах плут, ты боялся, я сбегу из-под венца?

– Знаешь, я и сейчас иногда боюсь поверить в свое счастье, – признался Эдди. – Проснусь, а тебя нет рядом.

Дороти со смехом отбивалась от натиска Эдди, повалившего ее на кровать.

– Не возражаешь, если я попытаюсь немедленно убедиться, что ты моя?