Жемчужное ожерелье - Страница 27

Ах, с каким трудом далась ей эта полуправда! Она действительно не имела представления о его жизни, зато прекрасно помнила интимные мгновения их близости, доставившие обоим столько наслаждения…

– Наверняка я встречал его имя… И скорее всего в списке клиентов нашего банка. Точно…

– Ты всех их держишь в голове? – усмехнулась Дороти. – Неужели такое возможно?

– Не всех, как видишь, да и мысли мои сейчас работают совсем в другом направлении. – Уолш ласково притянул ее к себе.

– Пожалуйста, Джек, давай пока не будем возвращаться к нашему разговору, – умоляюще попросила Дороти, мучительно сознавая, что, если и была у них с Джеком хрупкая надежда на взаимное счастье, Эдди Брасс, сам того не ведая, несколько дней назад подрубил все под корень. – Извини… Я не готова сейчас к ответу…

– Я понимаю… Мы оба серьезные люди, а я выбрал не очень подходящий момент, – поспешил сказать Джек, оправдываясь. – Я не собираюсь оказывать на тебя давление. Но позволь сказать, что мое предложение остается в силе и я готов ждать ответа, сколько ты пожелаешь…

Она видела, как тот расстроен. Но черт возьми, почему он ведет себя как мямля? Почему не борется за свое будущее и даже не пытается заставить мое сердце поверить в то, что знает моя голова? Ведь это правда, что мы с Джеком отлично подходим друг другу. Да, я характером сильнее его, зато не чувствую себя рабыней, когда рядом такой, как этот проклятый Брасс!

Вот как, оказывается, бывает, горько думала Дороти. Хочешь, чтобы мужчины услышали потаенные женские желания, а они даже не подозревают о них.

Призывный бой гонга, возвестивший начало благотворительного аукциона, спас ее от необходимости дальнейших объяснений с Джеком. Поспешно взяв его за локоть, Дороти направилась в зал. Они с трудом отыскали свободные места.

Здесь царило возбужденное оживление. Изготовленная вручную лоскутная авторская аппликация ушла за семьсот долларов, бутылка старого марочного коньяка – за сто восемьдесят. Ежемесячная доставка на дом букетов из диковинных тропических растений стоила полторы тысячи. Старинная фарфоровая кукла в полном наряде, начиная с кружевного чепчика и заканчивая кожаными башмачками, была оценена в две тысячи долларов. Но главным событием аукциона стала поездка на уик-энд в Майами, включающая расходы на дорогу, проживание в роскошных апартаментах пятизвездочного отеля и т.д. В состязание за право на эту поездку включились многие, в том числе отец и мать Дороти, Джек Уолш тоже… Однако все претенденты вынуждены были отступить, когда сумма достигла трех с половиной тысяч долларов. В конце концов поездка досталась кому-то из задних рядов.

– Все равно эти деньги пойдут в фонд общества, – философски заметил Уил Мелфил, успокаивая жену. – Не расстраивайся, Дорина. Тебе вредно сейчас бывать на солнце.

– Уил прав, дорогая, вот когда родишь нам внука, мы с отцом отпустим вас проветриться, хоть на месяц…

Глядя на родителей, которые прожили вместе сорок один год, произвели на свет троих детей и все еще души друг в друге не чаяли, Дороти грустно вздохнула. Появится ли в ее жизни человек, способный на столь же прочную и нежную привязанность, которую органично ощущают дети, растущие в атмосфере настоящей семьи, или она обнаружит однажды, что браки, за редчайшим исключением, превращаются в мучения и кромешный ад? Она молила судьбу, чтобы с ней такого не случилось.

– Тебе тоже хотелось поехать в Майами? – услышала Дороти шепот Джека, склонившегося к ее уху. – Для этого вовсе не обязательно участвовать в аукционе. Если ты согласишься стать моей женой, мы можем провести там наш медовый месяц.

– Джек! – взмолилась Дороти. – Мы же договорились! Не торопи меня, ради Бога!

Сейчас где-то в зале находился человек, одно присутствие которого гипнотизировало даже на расстоянии. Она ощущала взгляд у себя на затылке, отчего приходила в нервное состояние и бледнела.

– Тебе нехорошо?

– Здесь душно, я хочу немного проветриться.

Джек вскочил.

– Пойдем, я провожу тебя.

– Нет, побудь тут, я отлично знаю, где дамская комната.

Дороти стремительно пробралась сквозь толпу и спустилась вниз.

В ярко освещенном зеркале она увидела осунувшееся лицо. Вот дура, выговорила она себе, взрослая, умная женщина, а не владеешь собой, как школьница. Оказалась в постели с мужчиной, а теперь даешь волю своему романтическому воображению… Повзрослей наконец! Очнись! Выброси из головы миражи, порожденные голым сексом, и выйди замуж за человека, с кем будешь жить без тревог и волнений, если не хочешь увязнуть в истории, обещающей больше страданий, чем радостей…

В туалетную комнату вошла пожилая дама.

– С вами все в порядке? – мягко поинтересовалась она, обратив внимание на состояние Дороти, быстро склонившейся к умывальнику.

– Сейчас пройдет. Наверху мне стало душно. Умоюсь и приду в норму.

Дама сочувственно покачала головой.

– Надеюсь, помощи не понадобится?

– Спасибо. Нет конечно, – ответила Дороти, стараясь быть как можно беспечнее. Оставшись одна, она бумажной салфеткой промокнула лицо, затем подкрасила губы, попудрилась, только потом направилась к выходу. И первым, с кем она столкнулась в холле, был Эдди Брасс

– Что-то ты задержалась, – сказал он. – Я уже начал волноваться, уж не случилось ли чего?

– Ах, как трогательно! – раздраженно отозвалась Дороти, глядя сквозь него, будто тот пустое место, и поднимаясь по лестнице в зал. – Оставь меня в покое.

– И не подумаю, – шутливо возразил он, властно беря ее за локоть. – Мы с тобой еще ни разу не танцевали.